Единая самайя созерцания - это обязательство созерцания за пределами двойственности. Именно она важнее всего для
в
. Это сам дух, само сердце практики.
Йогин высших ступеней, овладевший недвойственным
и не отклоняющийся от недвойственного видения даже на миг, хранит чистоту самай одним пребыванием в видении. В конечном счете, вся сущность самай заключается в непрерывном узнавании естественного Ума. Пока йогин действует в относительном мире или его ум находится в двойственности, есть самайи, которые можно хранить или очищать, и тот, кто их соблюдает. Когда же йогин погружается в мир подсознания (
) и сверхсознания (
), за пределами мыслей нечего хранить или нарушать, как нет и субъекта, который был бы связан. Такое пребывание в недвойственном видении называют «великое соблюдение самайи».
Великое соблюдение самайи касается самай тайной внутренней части «Я» йогина, это его дух, его сердцевина, которая позволяет ему всегда чувствовать себя чистым и совершенным и не покидать единства с Духом - всевышним Источником, Ясным Светом.
Наиболее важна самайя по отклонению к Учителю, за ней следует самайя по отношению к спутникам по Дхарме и Учению.
Если самайя хранится должно, всегда есть глубокая реализация.
Единая самайя связана с качествами пустотности (бессущности любых вещей во Вселенной), их непостижимости (
) и изначальной чистоты (
), бесконечности (
), всепроникновения и нераздельности единства (
адвайта).
Правила Винаи уподобляются кувшину, самайи - молоку, а единая самайя уподобляется маслу, которое возникает в результате взбивания.
Принцип единой самайи указывает на понимание йогина, которое должно пронизывать его
в любых многообразных ситуациях, даже во сне. Самайя указывают на внутренние чувства и подсознательное отношение к духу практики,
же описывает конкретные нормы поведения в конкретных ситуациях во внешнем мире. Считается, что принципы единой самайи главенствуют над общими самайями, а общие самайи главенствуют над правилами Винаи. Постепенно, по мере практики, йогин все больше учится во всех ситуациях руководствоваться самим чистым духом недвойственности, откликаясь на многообразие бесконечных ситуаций.